Здесь вам не причинят никакого вреда - Страница 47

К оглавлению

47

Глава 12
Честное сестренковское

Если ваши действия не привели к ожидаемому результату, значит, вы ожидали не тот результат.

Результат размышлений

Лучший отдых – смена деятельности на бездеятельность.

Из рекламного буклета

Все-таки прав был старый Георг. Не стоило им лезть в трансформаторную. Ночь пропала зря – к Омордню полицейские не приблизились ни на шаг. Несмотря на твердое намерение Мари после извлечения шефа из стены продолжить поиски.

Увы, препятствие в лице впавшей в истерику администрации оказалось посерьезней всех кошмарных преступных сообществ. Больше всего должностную тетку интересовал вопрос, зачем Георг сломал ее аэропорт. На все объяснения о сложностях проведения следственно-розыскных мероприятий в таких условиях администраторша вопила: «Не говорите мне про сложности, я все понимаю, я не девочка, вы объясните, зачем вы сломали мой аэропорт?!»

Прибытие к месту шума других заинтересованных лиц – от сутулого охотника Пять Рук Три Ноги до начальника таможни – только усугубляло положение. Администраторша налетала на новоприбывших с вопросом про сломанный аэропорт, те пытались понять, входили в положение Георга, пытались объяснить, и администраторша снова заводила песню про девочку…

– Я так и знала, что этим все кончится! – голосила тетка, тыча в торчащего из стены полицейского десятью пальцами одновременно. – Я сразу все знала!

– Если вы сразу все знали, вам следовало сразу нас обо всем предупредить, – сказала Мари, обеспечив целых десять секунд тишины, в течение которых администрация оскорбленно хватала ртом воздух.

На Поглядывающий Ящик, который, не слишком таясь, поглядывал на человеческое столпотворение, никто внимания не обращал. Но самое удивительное – ни один человек не заинтересовался, а каким, собственно, способом старший инспектор попал в бетонную стену.

Наконец пришли снулые аварийщики. Завидев Мари, они чудесным образом преобразились («Прямо как Хамелеон», – подумала девушка), стали бравыми ребятами и всего за 15 минут, виртуозно, не задев даже штанин инструктора, разворотили стену.

В итоге монотонно ругающегося Георга вынесли из аэропорта одновременно с восходом солнца.

– А знаешь, – сказал инструктор, когда его доставили в госпиталь, загипсовали и уложили на койку, – я в этом вижу свою положительную сторону.

Курсантка не стала уточнять, что шеф имеет в виду: многочасовое висение в стене, шутки-прибаутки, с которыми его выковыривали аварийщики, или трещину на всю голень. Каждое из этих событий могло иметь свою положительную сторону.

– Я хоть отдохну, – продолжил полицейский. – Сто лет не был в отпуске. А тут раз – и отпуск. За казенный счет. Замечательно. Можно ничего не делать. Лежи себе. Расслабляйся. Плюй в потолок. Чихай в окно. Кашляй в…

С каждой фразой голос Георга становился все более напряженным. Мари поняла, что человека нужно спасать.

– Подождите расслабляться, шеф! – воскликнула она. – Сначала помогите составить оперативный план дальнейших розыскных мероприятий.

– Запросто, – сказал Георг. – Иди домой и ложись. Лежи, расслабляйся, чихай в потолок, плюй в окно…

– Вы думаете, Омордень сам на меня выйдет?

– Я думаю… Нет, я не думаю. Я приказываю: до моего возвращения ничего не предпринимать!

Георг для убедительности покачал ногой в гипсе. За ночь Мари научилась разбираться в малейших нюансах поведения начальственных ног. Сейчас левая нога выражала среднюю степень раздражения.

– Что именно не предпринимать? – уточнила Мари.

– Не искать Омордня, не искать его сообщников, не искать свидетелей, не соваться в притоны… – Георг поймал внимательный, запоминающий взгляд курсантки и поперхнулся. – Ты еще записывать начни! Ничего не предпринимать! Отправляешься в отгул и отгуливаешь, пока я не стану на ноги… на ногу!

Теперь подергивание ноги означало, что полицейский озлоблен глупостью подчиненной.

– Шеф, я, конечно, желаю вам скорейшего выздоровления… но давайте посмотрим правде в глаза.

Инструктор, за неимением лучшего, посмотрел в глаза курсантке.

– Вас выпустят не раньше, чем через пять дней. Омордень вышел из спячки неделю назад, а может и раньше, мы точно не знаем. Значит, он в любой момент может снова залечь в свою берлогу.

Мари остановилась, ожидая реакции шефа.

– Продолжай, продолжай, – подбодрил ее шеф. – Омордень заляжет в берлогу и…

– И тогда мы его уже точно не достанем.

– Потому что…

– Потому что он будет спать в берлоге.

– Вместо того, чтобы…

– Пугать по ночам детей.

– И что в этом плохого?

Мари нахмурилась. Нить беседы от нее ускользнула.

– Омордень спит в своей берлоге, детей не пугает, полицейских не глотает, простых кошмаров с толку не сбивает. Что плохого-то?

– Но он же пока не спит…

– Ты сказала «в любой момент», – напомнил Георг.

– Но ведь он по-любому через десять лет вернется…

– То есть десять лет можно о нем не думать? Отлично! Разве это не счастье?

Признаков счастья на лице инструктора Мари не заметила, поэтому решила прояснить ситуацию до конца.

– Вы предлагаете нам не ловить Омордня, а дождаться, пока он наестся и сам уйдет?

– Поправочка! – воскликнул Георг. – Не нам не ловить Омордня, а тебе не ловить Омордня. Давайте вы с Оморднем дождетесь меня, и тогда мы попробуем что-нибудь сделать. Договорились? Вот и хорошо.

47